Janík, Pavol: Мольто адажио (Molto adagio Orosz nyelven)

Starí ľudia sa sťahujú.
Pomaly a nemotorne,
nie z vlastnej vôle
a bez cudzej pomoci.
Ťažkopádne sťahujú svoj staromódny nábytok,
predpotopné názory
a neodbytné bolesti v kĺboch.

Trasľavými údmi
márne hľadajú vypínače
na neznámych stenách
nového príbytku.
Nevládzu zažať svetlo
v šere samoty a nevedomia.

Zbytočne vyslovujú všetky slová,
na ktoré si ešte s ťažkosťami spomenú.
Už im nič nehovoria
ich vlastné slová.
Nerozumejú im.
Zabudli, na čo slúžili.
Nič im nepripomínajú.

Im. Cteným a váženým osobám,
ktorým patrí úcta a vďaka.

Starí ľudia sa sťahujú.
Zdĺhavo a neobratne,
neúmyselne
a celkom sami.
Ťarbavo sťahujú svoj starodávny nábytok,
prežité názory
a dotieravé bolesti v kĺboch.

Vytrvalo a nepríjemne
sa nás dotýkajú
rozochvenými končatinami.
Tiesnivo nám siahajú na hrdlo.

Starí ľudia sa sťahujú
do nás.
Po troške a nešikovne,
chtiac-nechtiac
a vlastnými silami.
Namáhavo sťahujeme svoj zastaraný nábytok,
opotrebované názory
a boľavé kĺby.
A ostatné veci,
ktoré už doslúžili.

Nenápadne a neodvratne
sa stávame ctenými a váženými osobami,
ktorým patrí úcta a vďaka.

Húževnato a skľučujúco
pokračujeme v trvaní dejov,
plynule sa posúvame v následnosti príbehov,
samozrejme ako hodinové ručičky.

Hlavou smerujeme
kolmo dolu,
prichystaní odbiť presný čas.

A nad nami
nechápavo zíva
modrá obloha,
na ktorej vietor preskupuje jagavé zrkadlá pamäti.

Старые люди преселяются.
Медленно и неуклюже,
не по собственной воле
и без помощи других.
Они тяжеловесно перетаскивают свою старомодную мебель,
допотопные взгляды
и неизбывные боли в суставах.

Трясущимися руками
они тщетно ищут выключатели
на незнакомых стенах
нового обиталища.
Они не могут зажечь свет
в потёмках одиночества и неосознанности.

Они напрасно произносят все слова,
которые ещё с трудом вспомнят.
Уже им ничего не говорят
их собственные слова.
Они их не понимают.
Они забыли, для чего это служило.
Ничего оно им не напоминает.

Им. Почтенным и уважаемым лицам,
которых нужно окружить почётом и благодарностью.

Старые люди преселяются.
Затянуто и неловко,
неумышленно
и совсем одни.
Они нескладно перетаскивают свою стародавнюю мебель,
пережитые взгляды
и назойливые боли в суставах.

Настойчиво и неприятно
они нас касаются
дрожащими конечностями.
Тягостно трогают нас за горло.

Старые люди преселяются
в нас.
Понемножечку и коряво,
волей-неволей
и собственными силами.
Мы с усилием перетаскиваем свою устарелую мебель,
изношенные взгляды
и ноющие суставы.
И прочие вещи,
которые уже отслужили.

Незаметно и неотвратимо
мы становимся почтенными и уважаемыми лицами,
которых нужно окружить почётом и благодарностью.

Усердно и угнетающе
мы продлеваем развитие событий,
непрерывно сдвигаемся в последовательности действий,
явно как часовые стрелки.

Головой мы направлены
отвесно вниз,
готовые пробить точное время.

А над нами
непонимающе зевает
синее небо,
на котором ветер перемещает блестящие зеркала памяти.