Borges, Jorge Luis: Броунинг решает быть поэтом (Browning resuelve ser poeta in Russian)
|
Browning resuelve ser poeta (Spanish)Por estos rojos laberintos de Londres descubro que he elegido la más curiosa de las profesiones humanas, salvo que todas, a su modo, lo son. Como los alquimistas que buscaron la piedra filosofal en el azogue fugitivo, haré que las comunes palabras -naipes marcados del tahúr, moneda de la plebe- rindan la magia que fue suya cuando Thor era el numen y el estrépito, el trueno y la plegaria. En el dialecto de hoy diré a mi vez las cosas eternas; trataré de no ser indigno del gran eco de Byron. Este polvo que soy será invulnerable. Si una mujer comparte mi amor mi verso rozará la décima esfera de los cielos concéntricos; si una mujer desdeña mi amor haré de mi tristeza una música, un alto río que siga resonando en el tiempo. Viviré de olvidarme. Seré la cara que entreveo y que olvido, seré Judas que acepta la divina misión de ser traidor, seré Calibán en la ciénaga, seré un soldado mercenario que muere sin temor y sin fe, seré Polícrates que ve con espanto el anillo devuelto por el destino, seré el amigo que me odia. El persa me dará el ruiseñor y Roma la espada. Máscaras, agonías, resurrecciones, destejerán y tejerán mi suerte y alguna vez seré Robert Browning.
|
Броунинг решает быть поэтом (Russian)В краснокирпичном лондонском лабиринте я вдруг понимаю, что выбрал самое странное из человечьих ремесел (впрочем, какое из них не странно, на свой манер?). Словно алхимик, ищущий в беглой ртути философский камень, я призван вернуть избитым словам – этим игральным костям, гадальным монеткам – чудесную силу времен, когда Тор был богом и дрожью, громом и заклинаньем. На расхожем наречье дня мне предстоит в свой срок рассказать о вечном; заслужить почетную участь – быть хоть отзвуком байроновской лиры. Горстка праха, я должен стать нерушимым. Если женщина примет мою любовь – мои строки дойдут до десятого неба; если она отвергнет мою любовь, я обращу свое горе в песню, горную реку, звенящую сквозь века. Моя участь – самозабвенье: быть мелькнувшим в толпе и тут же стертым лицом, Иудой, которому Богом ниспослан удел предателя, Калибаном в болотной жиже, наемным солдатом, встречающим свой конец без трепета и надежды. Поликратом, сжимающим в страхе возвращенный пучиной перстень, затаившим ненависть другом. Восток мне пошлет соловья, Рим – свой короткий меч. Маски, смерти и воскрешенья тысячекратно соткут и распустят мою судьбу, и, быть может, однажды я стану Робертом Броунингом.
|
