Lermontov, Mihail Jurjevics: Тамара

В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.

В той башне высокой и тесной
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла.

И там сквозь туман полуночи
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.

И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные чары,
Была непонятная власть.

На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух:
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евнух.

На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчуг убрана,
Ждала она гостя... Шипели
Пред нею два кубка вина.

Сплетались горячие руки,
Уста прилипали к устам,
И странные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там.

Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.

Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.

Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину;
Волна на волну набегала,
Волна погоняла волну;

И с плачем безгласное тело
Спешили они унести;
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: прости.

И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал.

A darjali sziklaszorosban,
hol zúgva tör át a Terek,
egy ős torony állt a magosban,
sötéten az égre meredt.

Úrnője Tamára királyné,
övé a torony s a szoros,
szép külseje angyali lányé,
de démoni lelke gonosz.

Lámpácska arany tüze lángolt
ott fenn, ködös éjfeleken,
híván hivogatta a vándort
nyugovóra, igézetesen.

És hívta susogva Tamára,
vad vágyban epedve beszélt,
nincs mód nem ügyelni szavára,
lerázni varázserejét.

Tündérszava bűvöletében
ment pásztor, utas, katona,
kitárt kapu várta s egy ében
eunuch a sötét kapuban.

Brokát a ruhája, a gyöngye
csodás, pehely ágyra omol,
úgy várja Tamára, előtte
kristály kupa, lángtüzü bor.

S forró kezek összefonódtak,
ajakra tapadt az ajak.
S kelt éjszaka vad, susogó hang,
sóhaj dadogása szakadt.

Hangok, dobogás - szaporázzák,
megzendül a puszta torony,
száz pár üli tán buja nászát,
jajong temetési toron.

De íme, alighogy a hajnal
fellobban a sziklafokon,
a néma homály birodalma
már újra az ősi torony.

Csak lenn a Terek zug a csendet
szétvetve a szirtek alatt,
habok hab után igyekeznek,
gyors habra türemlik a hab.

Siet csacsogó zokogással
sodorni a hűlt tetemet.
Fenn: lenge alak suhanása,
s egy hang susog égveledet.

S lágy volt, epedő az a halk szó,
oly édesen andalitó,
új s új gyönyörökre marasztó,
új s új szerelemre hivó.